Всеволод Сахаров – LIVE PAGES В Михайловском ссыльный Пушкин одновременно с «Евгением Онегиным» работал над одним из главных своих произведений – трагедией «Борис Годунов». 1825 год – этапная дата не только в биографии великого поэта, но и в русской истории. Заговор и мятеж его друзей-декабристов раскололи эту историю и судьбу Пушкина на две части. И когда поэт узнал о катастрофе на Сенатской площади и гибели его друзей, он написал поэту А. Дельвигу: «Взглянем на трагедию взглядом Шекспира». Таким взглядом и стал его «Борис Годунов».
На письменном столе Пушкина лежали тогда исторические хроники Шекспира, «История Государства Российского» Н.М. Карамзина и древнерусские летописи. Это были не просто ценные источники исторических сведений, но учебники молодого драматурга. В истории, особенно русской, заключено много трагедий, войн, переворотов и революций, смут; народ наш жил и развивался внутри этой огромной, бесконечной и кровавой драмы, русские люди были в ней действующими лицами, в этой вечной жестокой борьбе и лишениях складывались их самобытные характеры.
Карамзин первый познакомил наших читателей с их национальной историей и её деятелями. А надвигавшиеся события показали, что русская история имеет обыкновение повторяться, причем повторения эти иногда приводят к великим потрясениям, национальным трагедиям. Мы называем пушкинского «Бориса Годунова» исторической трагедией, как будто наша история на ней или позже кончилась, но это неверно уже с точки зрения самого автора: эта драма продолжается, и потому трагедия так современна, всегда вспоминается нами при тех или иных событиях.
Задумав под воздействием чтения «Истории Государства Российского» свою трагедию о Борисе Годунове, молодой драматург взглянул на вечную драму русской истории и её действующих лиц глазами Шекспира и Карамзина: «Трагедия моя идёт, и думаю к зиме её кончить… Что за чудо эти 2 последние тома Карамзина! Какая жизнь! Это злободневно, как свежая газета». А ведь это сказано поэтом до декабристского мятежа, до этого события завершена и сама трагедия. Шекспир дал ему ключ к созданию сложных, развивающихся характеров, подчиняющихся общему движению истории. Пушкин писал о существенно сложных, глубоких шекспировских персонажах: «Обстоятельства развивают перед зрителем их разнообразные и многосторонние характеры». Таков шекспировский Макбет, некогда честный человек и выдающийся полководец, через кровь, предательства и преступления пришедший к трону.
Карамзин дал Пушкину два сильных характера, два полных событиями царствования – Ивана Грозного и Бориса Годунова. Так реалистически, правдиво никто до него великих князей и царей не изображал, о них традиционно писали в жанре древнерусского жития или торжественной хвалебной оды XVIII века. Царь Иван IV потряс читателей своей звериной жестокостью и вероломством, непредсказуемостью, непрерывными пытками и казнями, ужасами опричнины, неудачными войнами, дикой тиранией, но вот парадокс – народ почему-то любил этого страшного царя, о нём слагались песни и былины, он был народу понятен, был свой, его уважительно прозвали Грозным, таким и должен быть русский царь.
В трагедии Пушкина этот властитель присутствует, его кровавая и могучая тень заставляет всех невольно сравнивать ушедшего грозного царя с Годуновым. Грозному дано явиться на сцене и сказать слово в свою защиту, и это спокойная и мудрая речь безмерно уставшего от греховной жизни и бесконечного кровопролития человека о побеге в монастырский покой. Недаром мудрый монах-летописец и книжник Пимен, старый воин и, по-видимому, бывший опричник, поминает своего страшного господина добрым словом:
Да ниспошлёт Господь любовь и мир
Его душе страдающей и бурной.
А царь Борис – хороший, умный, опытный правитель, восстановивший после фантастических зверств и прочих художеств державного озорника Грозного расколотое и дотла разрушенное царство, прекративший войны, укрепивший государственный аппарат и армию, пригласивший западных ученых и военных, пославший русских юношей учиться в Европу. Борис – любящий муж и отец, сыну и наследнику Феодору он говорит мудрые слова:
Учись, мой сын: наука сокращает
Нам опыты быстротекущей жизни.
Но народу он не по сердцу, люди не любили скрытного, неискреннего Бориса, хотя и сами избрали его на царство. Сами эти выборы, как показывает Пушкин, стали политическим театром, основаны на явной фарисейской лжи царя и бояр, на полицейском насилии, тайных доносах и угрозах, далеки от свободного волеизъявления всего народа. Ни в чём властолюбцу не было удачи. Это русский Макбет, но Макбет низкий, хитрый, вероломный, не уверенный в себе и своей власти, в самом своём праве на шапку Мономаха, слишком для него тяжёлую. К тому же на совесть «всенародно избранного» царя легло чёрное пятно, тягчайшее преступление: Бориса весь народ подозревал в убиении юного царевича Дмитрия, сына и законного наследника Грозного, хотя вина его до сих пор не доказана. Но этого достаточно, чтобы трон царя Бориса зашатался: «Но счастья нет моей душе». Глас народа – юродивый Николка железный колпак, публично обвинивший царя в убийстве царевича Дмитрия.
И вот в сильном благоустроенном царстве Бориса Годунова появляется роковая неустойчивость, нарастают сомнения и народный ропот. Начинается русский бунт, смута. Нужен только повод, и он появляется. Монах Чудова монастыря Григорий Отрепьев, молодой, грамотный и честолюбивый дворянин, решился назвать себя чудом спасшимся царевичем Дмитрием и бежал во враждебную Польшу, чтобы оттуда грозить Борису и собирать недовольных. Им движут смелые замыслы, о которых потом сказал Пугачев в «Капитанской дочке»: «А разве нет удачи удалому? Разве в старину Гришка Отрепьев не царствовал?»
Карамзин и Пушкин и мятежного самозванца показали как человека самобытного, живого и сложного, достойного противника царя Бориса. Церковь навечно прокляла этого таинственного и незаурядного «царевича» (по-видимому, это всё же был славянский юноша, получивший соответственную подготовку в тайной «разведшколе» ордена иезуитов) как великого преступника, провозгласила ему со своих амвонов анафему. Но Пушкину этот «странный» (Карамзин) самозванец явно симпатичен, он признаёт иной суд, суд народа, истории и творца трагедии.
Лжедмитрий в «Борисе Годунове» – отчаянный удачливый авантюрист, храбрый и решительный полководец, настоящий рыцарь Он красноречив и остроумен, обладает благородной осанкой, отлично владеет конём и оружием, обходителен с вельможами и женщинами, знает латынь и польский, читает стихи. Даже враги называют его молодцом.
Самозванец искренно скорбит о пролитии русской крови, о приведённых им на Русь польских войсках. Ему способствует удача, пока народ видит в царевиче «орудие небесного правосудия», свершающее суд Божий над державным преступником Борисом. Потом-то этот же народ, опять обманутый боярами с неосмотрительно прощённым Шуйским во главе, самозванца зверски убил и его пеплом выстрелил из пушки в сторону Польши, откуда он пришёл. И не помогли царю Московскому Дмитрию I польские войска, советники-иезуиты, симпатии народные, прогрессивные реформы, облегчение участи крестьян и холопов, увеличение жалованья служилым людям, переустройство думы. Маятник политической удачи качнулся в другую сторону. Пушкина-драматурга привлёк этот сложный, сильный характер, сумевший своим умом и смелостью хоть на время оседлать русскую историю и прекратить смуту.
В «Борисе Годунове» великая незавершённая драма русской истории дана через столкновение этих очень разных, сложных, развивающихся характеров. Опытный, решительный и вероломный государственный деятель Шуйский, смелый, с великими колебаниями решающий на измену воевода Басманов, гордая, холодная, самовлюблённая красавица Марина Мнишек, прирождённый мятежник и вдохновенный оратор Пушкин (предок автора) – все они в стремительной продуманной смене сцен и картин приоткрывают разные страницы великой драмы русской смуты. И раскрываются сами, мы видим, как и кем творится история, какой иногда малости или удачного стечения обстоятельств нужно для победы той или иной стороны. Рождается трагический конфликт, сценическое движение, само действие пьесы.
Изображение характеров в драме в основном определяется двумя условиями: характер устойчив, сохраняет свои основные черты в любых ситуациях и в то же время он развивается, меняется, соединяет в себе разноликие черты и качества, даже противоречия. Пушкин показывает значение известной поговорки: характер человека – это его судьба. Цель этой художественной диалектики – подлинность образа, полнота (при всей понятной для этого рода искусства условности и отборе черт) творческого воссоздания текучего внутреннего мира живой личности. Эту особенность драматического психологизма и имел в виду Пушкин, когда писал: «Истина страстей, правдоподобие чувствований в предполагаемых обстоятельствах – вот чего требует наш ум от драматического писателя».
Заговор, измена, смута, ложь, убийство, война, бал – всё это придает пушкинской драме напряжение и занимательность. Стремительна сама смена декораций: кремлёвские палаты, Красная площадь, монастырская келья, замок польского магната, корчма на литовской границе, царская дума, Лобное место, фонтан, возле которого происходит самая знаменитая любовная сцена нашей литературы. Текст драмы то стихотворный, то прозаический, звучат песни, французская, немецкая, латинская речь. Но сквозь этот шум смутного времени пробивается грозный глас народа, его весомое мнение.
Ибо Пушкин понимал свою трагедию как народную драму, а народ русский считал её главным действующим лицом. Вот сюжетный узел его новаторской пьесы, соединяющий столь разных людей, их судьбы и интересы. Народного мнения боится преступный Борис, на него надеется смелый и хвастливый самозванец, о народе всё время думают опытные политики и воины Шуйский (кстати, будущий убийца самозванца и новый царь) и Басманов; даже престарелый патриарх на свой лад заботится об успокоении общего недовольства, желая перевезти в Москву мощи царевича Дмитрия. Народ не очень искренно звал лукавого Годунова на царство, отшатнулся от преступного царя и пошёл за Лжедмитрием, но новая ложь и преступления бояр и самозванца, жестокое убийство ни в чём не повинных юного царя Феодора Годунова и его матери вызывают народное осуждение, и драма Пушкина заканчивается знаменитой ремаркой «Народ безмолвствует».
Народ чувствует и знает правду, и его всегда неожиданное вмешательство в свою незавершённую историю, тяжелая жестокая смута, русский беспощадный кровавый бунт являются законной попыткой восстановить веками попиравшуюся справедливость, покарать тиранов, угнетателей, преступников, воров и лжецов. Есть высшие законы нравственности, именно народ о них всегда помнит, умеет защитить от внешних врагов не власть (она часто недостойна этих великих жертв и усилий), а свой национальный образ жизни и мысли. Значит, в мире есть и высшая справедливость, которой не находил в нём Шекспир. Об этом написана трагедия Пушкина «Борис Годунов». Вместе с «Медным всадником» и «Капитанской дочкой» она составляет трилогию о русской истории.