«ЕКАТЕРИНБУРГСКАЯ ТРАГЕДИЯ»:

ОЧЕРЕДНАЯ ВЕРСИЯ ИЛИ ОТБЛЕСК РЕАЛЬНОЙ ПРАВДЫ?

Когда неглупому персонажу В.Шукшина вдохновенно и виртуозно врали прямо в глаза, он только хитро улыбался и произносил одно припечатывающее слово: «ВЕРСИЯ». Вокруг убийства царской семьи, самого страшного и таинственного преступления XX века, сгустилось столько лжи, слухов, подтасовок, сплетен, разных хитрых «сценариев», компьютерных муляжей и патологоанатомических фальсификаций, что получился очередной миф, непроницаемый клубок взаимоисключающих версий, черная информационная дыра, где тонут последние обломки умело разъятой и оболганной правды. Миф этот чрезвычайно живуч и актуален, ибо неразрывно связан с другими политическими «сценариями», что и показал истерический скандал «на публику» вокруг захоронения екатеринбургских «останков», организованный по испытанному принципу тотального давления на умы и чувства и без того запутанных, обманутых людей. Зачем-то замешали в это темное дело церковь…

Между тем спокойно и основательно проведенная в 2001 году действительно независимая судебно-медицинская экспертиза японца Тацуо Нагаи выявила и так очевидное: останки императора Николая II услужливо фальсифицированы очень квалифицированными специалистами, возможно, теми же, что проводили потом по заказу власти их «объективную» госэкспертизу. Ясно, что и другие останки, столь торжественно захороненные в соборе Петропавловской крепости, мягко говоря, сомнительны, нуждаются в новом изучении. Впрочем, из документов видно, что изобретательный чекист Юровский по дороге расстрелял «подходящую» семью железнодорожника и сделал фальшивое захоронение, но больного гемофилией мальчика и девочки-царевны в семье не было, и тела цесаревича Алексея и великой княжны Анастасии так и не найдены, хотя черепа их «для порядка» компьютерно сделаны по фотографиям…

Случай уникальный: всему миру и своему народу десятилетиями изощренно и продуманно лжет колоссальное тоталитарное государство, сознательно пошедшее на это непонятно жестокое, громкое преступление ради достижения каких-то своих стратегических целей. Кому-то по-прежнему очень нужны эта Большая Ложь, замешанная на детской крови и политической грязи, и постоянный информационный гул вокруг нее. Наверное, именно поэтому о гибели императора Николая II и его близких стало так легко и прибыльно печатать книги и статьи, снимать фильмы, писать «исторические» полотна, делать телевизионные передачи, продуманно мелькающие по всем программам…

Уже и не-историку ясно, что все основные «документы» и «вещественные доказательства» этого уникального «дела», начиная со знаменитой записки Я.М.Юровского, созданы в кабинетах ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ нанятыми этой многоликой организацией историками-профессионалами, к которым присоединились потом целые институты и лаборатории. Теперь вместо «мемуаров» мрачного убийцы-мстителя Юровского нам предлагают «записки» истеричного комиссара-алкоголика П.З.Ермакова, но очевидно, что и этот «документ» сфабрикован, неоднократно переписывался в зависимости от исторической ситуации и поворотов «сценария». Подлинники есть, лежат где-то на архивной бронеполке, но закрыты по-прежнему; исследователям говорят: таких документов нет, а стороной, неофициально – с тренированным чиновничьим цинизмом ухмыляются: вы их никогда не увидите.

Загадочная и печальная судьба честного следователя Н.А.Соколова, расследовавшего дело об убийстве царской семьи в колчаковской Сибири и затем в Париже с соблюдением всех законов погибшей Российской империи, свидетельствует: нельзя этой кровавой историей заниматься безнаказанно, она темна и опасна. Ведь подлинная правящая династия Романовых была сознательно и одновременно, по единому плану уничтожена в Петропавловской крепости, Ташкенте, Мотовилихе, Екатеринбурге и Алапаевске не просто из мести; теперь становится ясно, что на ее место в недрах спецслужб сразу стали лепить свою «династию», декоративную, ручную, вполне управляемую и представительную, готовую в свое время (недавно казалось, что оно пришло) заменить скомпрометировавшие себя формы тоталитарной власти при полном сохранении ее прежней античеловеческой сути. Таинственная гибель Романовых (например, «цесаревича» Георгия, сына великого князя Михаила Александровича) в изгнании лишь подтверждает эту догадку. Такое прозрение есть уже в деле Соколова (см.: исторический альманах «Российский Архив», том VIII, 1998, стр. 368), за него следователь, видимо, расплатился жизнью.

Мы и не собираемся проводить очередное «расследование», бесконечно тасовать ловко подсовываемые нам «факты» из дежурного набора. Хотим лишь напомнить, что существуют документы и версии, заранее всеми сторонами отвергнутые как заведомо недостоверные (читай: неудобные) или же просто неизвестные, скрывавшиеся во мраке советского «спецхрана». А между тем они не хуже и не лучше других, к этим версиям стоит прислушаться, ибо истина видна даже в самом складе вдохновенной лжи людей власти, в характере и логике сознательных умолчаний и уверток нанятых историков, забывших заветы Карамзина и Пушкина. Здесь иногда встречаются удивительные достоверные детали и живые подробности, которые вдруг подтверждаются другими источниками. Становится ясно, что реальная правда все же есть, вот только идти до нее и идти…

Из бездонного советского «спецхрана» пришла к нам странная рукопись – повесть-хроника Андрея Кочедаева «Екатеринбургская трагедия» (текст ее читайте в московском историческом журнале «Источник», 2000, № 4 и в сети ИНТЕРНЕТ). Бериевские «архивисты» по наводке одного нашего известнейшего коллекционера и знатока раритетов захватили ее в составе знаменитого Пражского архива (РЗИА), заодно посадив в лагерь всех русских хранителей-эмигрантов. Так сочинение Кочедаева попало в Центральный архив Октябрьской революции (ныне ГАРФ), и допущенные к нему проверенные пуганые «историки» в штатском так же «сомнительную» рукопись оставили без внимания, как, впрочем, и неприятно удивленная ею близорукая эмиграция с ее простодушным монархизмом.

Автор прекрасно знал, как опасна сообщаемая им информация, и, по-видимому, «Андрей Кочедаев» – это псевдоним. Осторожность его не спасла: по некоторым данным мемуарист погиб, пытаясь опубликовать на Западе свою повесть. А это уже о многом говорит: ведь чекисты «убирали» только тех эмигрантов, чьи неудобные знания могли нарушить или просто раскрыть стратегические планы тоталитарного государства и его всесильных многоликих спецслужб. Значит, в повести «Екатеринбургская трагедия» есть своя опасная правда.

Да, это художественное произведение, которое никак не может быть историческим документом, достоверным свидетельством. Но автор был советским чиновником в екатеринбургском областном Комиссариате снабжения, служил под началом руководившего цареубийством комиссара П.Л.Войкова, знал близко многих организаторов и исполнителей цареубийства, записывал их признания, вел дневник. Он неглуп, образован (как минимум гимназия), не лишен литературного дара, иногда, впрочем, приближающегося к литературщине. Потому и удалось ему сплести в эмиграции столь связное и убедительное повествование. Здесь ощущается реальная документальная основа, избежавшая навязчивой чекистской «редактуры».

В первую очередь это касается цитат из интимной переписки царя и царицы, А.Вырубовой и Г.Распутина, тогда только отобранной у обреченной семьи и не опубликованной. Их подлинность подтверждается документально. А раз эти цитаты не придуманы беллетристом, зачем, да и как ему, не знакомому с канцелярскими правилами и тайнами посольств, фальсифицировать секретные агентурные письма немецкого посла Мирбаха, доселе неизвестные? Вообще все, сообщаемое Кочедаевым о «немецком следе» в Екатеринбурге, до сих пор не было ведомо историкам, нуждается в спокойном осмыслении и оценке.

Роль во всех этих событиях Германии ныне только выясняется в подлинных ее размерах и очертаниях. Царский дом «Романовых» в России по своим этническим корням и культуре был немецким, что поддерживалось и однообразными династическими браками с пресноватыми германскими принцессами (здесь единственное приятное исключение – очаровательная и живая датчанка Дагмара, императрица Мария Феодоровна), неизбежно приведшими к вырождению царской семьи и «гессенской» болезни – гемофилии. Русская революция и уничтожение империи царя Николая II были произведены на немецкие деньги (смотри вышедшую в Мюнхене книгу австрийской журналистки Элизабет Хереш «Тайное дело Парвуса. Купленная революция» и наш сборник «Тайна октябрьского переворота. Ленин и немецко-большевистский заговор»). Это не парадокс, а просто факты истории.

В то же время немецкое правительство, лично кайзер Вильгельм II и его всесильный наместник в советской России граф Вильгельм фон Мирбах сделали все, чтобы спасти и вывезти в Германию царя и его семью. Они постоянно оказывали давление на Ленина и Свердлова, шла большая политическая игра. Становится понятнее, почему именно в гетманском Киеве при немцах газеты вдруг загодя сообщили о дне расстрела царской семьи и почему в романе М.А.Булгакова «Белая гвардия» говорится, что император жив. Именно там был создан тайный немецкий штаб по спасению царской семьи, возглавлявшийся дипломатом и разведчиком графом Ф.И. фон Альвенслебеном и связанный с малочисленными, нищими и плохо организованными русскими монархистами, смелым и энергичным Мирбахом и немецким посольством в Москве.

Сюда примешались, как водится, и личные чувства и амбиции. По свидетельству покойной принцессы Гессенской Маргрет кайзер Вильгельм II, когда-то влюбленный в великую княгиню Елизавету Феодоровну, сестру последней русской императрицы, и после ее отказа возненавидевший Романовых и Россию, дважды посылал к ней, уже вдове и монахине, Мирбаха с предложением выехать в Германию. Но она предпочла страшную гибель в шахте.

Здесь затянулся трагический узел истории России и Германии, разрубить который смогла лишь гибель Романовых. И только теперь видно, насколько просчитанной, сложной и циничной была профессиональная провокация чекистов, убивших слишком настойчивого, много знавшего и сделавшего для спасения царской семьи немецкого посла, оказавших необходимый и успешный нажим на побежденную, поставленную в безвыходное положение Германию и заодно убравших с политической сцены не нужных более левых эсеров. А ведь отлично вооруженная и обученная группа террористов – левых эсеров по заданию ЧК выезжала «на гастроли» в Киев и убила там немецкого фельдмаршала Германа фон Эйхгорна, внука философа Шеллинга, готовила покушение на гетмана Скоропадского. Среди них был и гениальный изобретатель-самоучка Николай Андреев, убийца Мирбаха, его самодельные бомбы в обоих случаях не подвели…

Любопытна и страшная деталь: в повести Кочедаева Юровский и Войков решают послать в Москву Ленину (как выясняется, переговаривавшемуся с Войковым по прямому проводу и отдавшему распоряжение о расстреле царя и его семьи) и Свердлову в качестве доказательства их исполнительности голову убитого императора в особом сосуде с консервирующей жидкостью. Об этом была статья в эмигрантской прессе, причем со слов очевидцев в ней сообщалось, что голова была позднее сожжена в присутствии советских вождей в той самой кремлевской печи, где по приказу того же Свердлова уничтожили тело расстрелянной Фанни Каплан. Версия эта была всеми историками с негодованием отвергнута: ибо тогда неясно становилось, чья же голова так вовремя найдена в знаменитом захоронении близ Свердловска-Екатеринбурга. Но вот все по тому же телевидению (TV-6) прошло сенсационное сообщение: в одном закрытом архиве имеется сверхсекретная посмертная опись вещей кремлевской квартиры Ленина, а в ней числится и жуткий сосуд с седой головой императора Николая II. Видно, стоял на книжных полках рядом с Карлом Марксом и Каутским… Не будем здесь говорить о том, как характеризует состояние душевного здоровья и просто нравственности вождя мирового пролетариата ежедневное лицезрение такого «экспоната»… Беллетрист Андрей Кочедаев опять оказался документально точен, а мы до сих пор, похоже, простодушно играли в ловко подсунутые нам компьютерные муляжи и высокопрофессиональные поделки мрачноватых скульпторов-патологоанатомов школы М.Герасимова.

Тем не менее, мы далеки от того, чтобы видеть в повести А.Кочедаева реальную правду истории или сделать из нее очередную сенсацию в шумном незавершенном деле об убийстве императорской семьи. Очень многие детали, сообщаемые автором, противоречат другим версиям и официальным «документам», нарушаются привычная, кем-то давно «утвержденная наверху» хронология событий и устоявшиеся списки действующих лиц.

Тяжело читать описания семейной жизни несчастного царя, из такой императрицы трудно сделать святую. К сожалению, и это реальная правда, подтверждаемая другими архивными источниками. Впрочем, и в давно напечатанном дневнике графа В.Н.Ламздорфа ясно сказано о впечатлении, произведенном юной принцессой Алисой Гессенской в патриархальной семье русского царя: «В очертании ее рта находили какие-то признаки цельного, но неприятного характера». Сохранились и простодушные слова министра дармштадтского двора, сказанные русскому послу: «Какое счастье для нас, что вы ее взяли». В публикуемой рукописи этот трудный характер очерчен домашним врачом во всей его трагической сложности и ослепленности.

Поэтому «Екатеринбургская трагедия» Андрея Кочедаева (или как там его звали на самом деле) – как раз то всем нам нужное свидетельство современника о таинственном убийстве, которое должно быть сначала прочитано, осмыслено без истерических эмоций и циничных политических «прикидок», с соответствующими комментариями введено в научный оборот, сопоставлено с другими документами. Давайте с этой повестью ознакомимся, пусть в выдержках, и воздержимся пока от окончательных выводов до выяснения хотя бы общих очертаний реальной правды, которая, как снова выясняется, не нужна, мешает очень многим влиятельным людям и «структурам». И будем все же отличать подлинную историческую науку от циничных «сценариев» большой и грязной политики, в составлении которых, увы, участвуют сегодня многие историки.